Поэма "Космогония"

КОСМОГОНИЯ

На мир, которому столько воздано
Словом, песней, ядом,
Когда—то смотрели только звезды
Холодным, прищуренным взглядом.

Дымились земли, в моря одетые,
И под ударами страшной руки,
Кровью окрашенные первые рассветы,
Раскалывались материки.

Мир содрогался огромным арканом
Стиснутый в горле у полюсов,
Когда в первый раз начертили вулканы
Полосы поясов.

Тысячелетия магмы и пара
Тысячелетия брызги и дым
И мир уже став потрясающе старым
Был удивительно молодым.

Поэты воспели тюльпаны и плети
Но ни один воспеть не смог того,
Что сквозь пепел тысячелетий
Пробился первый росток.

Был он, наверное, хрупкий и жалкий,
Но для него, чтоб теплее жилось,
Солнце — новенькую мочалку
Природа повесила в небе на гвоздь.

Солнце — мочалка жалила плечи,
Дождь охлаждал неумеренный пыл,
А он из этих противоречий
Создал стебель и хлорофилл.

Из него из тонкого, что тянулся еле,
Что всеми поэтами напрочь забыт,
И хвощи многолапые, и стройные ели
и дубы

А росток под ветрами сгибался упруго,
И века между веток с ветрами текли,
А теперь люди славят каменный уголь
— черную соль земли.

Что в жизни прекраснее первого вздоха?
И ты этот вэдох воспой и прославь!
Тогда в ущелье вихрился хохот
Кипящих огненных лав.

Тогда в ненасытном реве прибоя,
В нитях Морской травы
Впервые возникло что—то живое
Без ног и без головы.

Веками волны в бешеном танце
Бились о берега грозный оскал,
И что—то выковало себе панцырь
Тверже гранитных скал.

Реки истории в мудрые книги
Откладывают наносы
О том, как грызлись тори и виги,
И кто был Навухудоносор.

И только книгами не пропет
Тот, кто однажды в песчаные складки
Вылез из моря по еле заметной тропе,
Вылез скользкий и гадкий.

И много столетий ползал потом
Упираясь упругим ластом
И, не оставивши даже следа
У истории на колесе,
Он — то и был прародитель Адам
Во всей первородной красе.

Новые рыбы и новые звери
Столетия — словно короткие дни
Возможно тогда-то с далекого Севера
Пополз холодный ледник.

Сегодня читаем как-будто о небыли
А там на сверкающий инеем щит
Покорно склонялись упругие стебли
И великаны — хвощи.

Там, где сегодня новыми склонами
На картах отмечены эти пути,
Рушились мамонты всеми колонами,
Не успевая уйти.

Тот ужас внезапно утративших лето,
Те вопли зверья, потерявшего корм,
Сегодня читаем в останках скелетов
Древних вымерших форм.

А ледник отступил, волоча устало
За собой мореновый шлейф,
Оставив угрюмые финские скалы
На смуглых скулах полей.

А потом опять поднялись стволы,
И зверь свою власть укрепив,
Обнажая смертный сабельный клык,
Победно ревел в степи,

Тогда-то сучком разгребая грязь
Вышел из леса двуногий зверь
И это была заря.

Ученый книг популярная дремь
И бесконечные споры по канту
Кто докажет верней и мудрей
Каков был собой питекантроп?

А черт его знает! Каков он был?!
Знаем, что в этом племени грубом
Были косые нависшие лбы
И толстые жесткие губы

Но знать нам ценней,
Чем про тысячи Канн,
Что он свободно махал руками

И как этот карлик - стал великан
Впервые облапив камень,
Что он готовый бежать и травить
И выть на луну, если в брюхе пусто,
Еще не ведая о любви,
Родил великое чувство.

Сегодня нас не пугают снега,
Дома защищают от вьюги.
Я славлю тебя волосатый гигант
— Строитель первой лачуги.

Нас Рафаэля чарует рука,
Но трижды слава тому,
Кто в пещере впервые нарисовал быка,
Нам не оставив даже черепа.

Я счастлив, что нам века донесли
Краем далеких восходов
Я славлю первые зори земли
И разума первые всходы.

1955 год


Продолжение поэмы «КОСМОГОНИЯ»

Жизнь! Событий невпроворот!
Оглянись и застынь!
Время летит вперед,
За собой сжигая мосты.

И каждый грядущий день,
И каждый минувший миг-
Откровение для людей,
Прославленное людьми.

Парижанин в уличный плеск
Выходит весел и горд.
Счастлив он, что есть
На земле Place de la Conkord.

Англичанин скупой на смех,
С улыбкой на тонкой губе
Слушает, как во тьме с ним
Говорит Big Ben.

И народ, рожденный из пен,
С исчезающих берегов
Боль молитв распластал на тропе
Перед каменной плотью богов.

И в породу вонзившийся штрек,
И теченье обузданных рек-
Это гордость твоя, человек!
Это счастье твое, человек!

Это стонет таежная ширь
Под разумным твоим топором,
Это море граниты крушит,
Познавая якорный гром.

Это древность бушует в песках,
Где струится арык голубой,
Это слезы льют облака,
Покоряемые тобой.

И как воды несет поток
С высоты ледниковых вершин,
Я несу свежесть мыслей и строк
В светлый город моей мечты.

Я бы врос в сталь мостовых плеч,
Спасской башней взметнулся бы ввысь,
Я б хотел переулком лечь
На прекрасном теле Москвы!

Так минувший сменяется век,
Так смиряется ярость пустынь,
Это разум Земли – человек
Строит в будущее мосты!